Здравствуйте, в этой статье мы постараемся ответить на вопрос: «Коллизионная норма: структура, особенности применения, разновидности». Если у Вас нет времени на чтение или статья не полностью решает Вашу проблему, можете получить онлайн консультацию квалифицированного юриста в форме ниже.
Совершенствование коллизионного способа регулирования международных частных правовых взаимоотношений проявляется в переходе гражданско-правовых отношений в отдельных сферах от обособленных коллизионных норм к объединяющим их системным образованиям, действующим как единый механизм на основе взаимосвязанности и взаимообусловленности их отдельных элементов.
Эволюция коллизионного норматирования
Подобные образования стали достоянием как внутренних законодательств отдельных стран (законы о МЧП Венгрии и Швейцарии), так и ряда международных договоров, ратифицированных ещё в начале 70-х годов прошлого столетия: Конвенции о праве, применимом к дорожно-транспортным происшествиям, Конвенции о праве, применимом к ответственности изготовителя.
Позже, в начале 80-х, и в США, и в европейских странах чрезмерная «жёсткость» коллизионных норм была подвергнута критике, что вылилось в рождение нового более гибкого в применении поколения коллизионных правил. О том, насколько расширилась география применения новых «гибких» норм, отсылающих к праву стран, имеющих наиболее тесную связь с отношением, говорит уже одно перечисление правовых актов:
- законы о МЧП Австрии, Венгрии, Швейцарии;
- Межамериканская конвенция о праве, применимом к международным договорам и контрактам 1994 года;
- ГК канадской провинции Квебек;
- Конвенция о праве, применимом к договорным обязательствам 1980 г.
Согласно соответствующему разделу Модели ГК для стран СНГ (общие положения которого содержат «гибкое» коллизионное правило), если, руководствуясь правилами невозможно установить право, подлежащее применению, то применять следует то право, которое ближе всего соответствует гражданско-правовому законодательству, учитывающему осложнение иностранным элементом. Перечень случаев, в которых следует обращаться к «гибкому» коллизионному праву, согласно ГК РФ (разделу, посвящённому МЧП, по сравнению с Моделью ГК для стран СНГ), значительно расширен.
Список использованной литературы
- Стародубцева И.А. Использование коллизионного подхода в правовых исследованиях: постановка проблемы // История государства и права. 2012. N 21. С. 29 — 31.
- Асосков А.В. Основы коллизионного права. М.: Инфотропик Медиа, 2012. С. 10.
- Рачков И.В. Экономические санкции с точки зрения права ГАТТ/ВТО // Международное правосудие. 2014. N 3. С. 91 — 113.
- Стародубцева И.А. Влияние коллизий на правовую систему России: конституционно-исторический аспект // История государства и права. 2013. N 1. С. 53.
- Тихомиров Ю.А. Правовое регулирование: теория и практика. М.: Формула права, 2010. С. 3.
- Шершнева Е.А. Фрагментация международного права на примере коллизионных проблем трансграничных отношений алиментирования // Российский юридический журнал. 2013. N 5. С. 49 — 55.
- Гущина Н.А., Глухоедов М.С. Коллизии отдельных постановлений Европейского суда по правам человека и актов Конституционного Суда Российской Федерации // Современное право. 2013. N 9. С. 71 — 72.
- Зорькин В.Д. Предел уступчивости // Российская газета. N 5325 (246). 2010.
- Шуберт Т.Э. Имплементация решений ЕСПЧ в национальное законодательство // Журнал российского права. 2015. N 6. С. 136 — 143.
- Донцов П.В. Применение коллизионных норм международного права судами Канады // Российский судья. 2013. N 9. С. 42 — 45.
Коллизии законодательства России и ряда стран
Необходимо отметить, что необходимо использовать исключительно правовые, а не силовые пути разрешения коллизий. В российском праве предусмотрены цивилизованные методы преодоления противоречий. Однако это не означает, что принуждение всегда является злом. В некоторых случаях, оговоренных в законе, оно бывает не только обоснованным, но и неизбежным. В мировой практике нередко используется так называемая федеральная интервенция. Она представляет собой насильственное вмешательство в конфликт, когда другого метода его разрешения нет. Безусловно, оно должно быть строго легитимно. Вмешательство необходимо осуществлять при строгом соблюдении условий и порядка, установленных не только внутренним законодательством, но и международными нормами.
В начале 2000-х около половины нормативных актов, изданных на региональном уровне, не соответствовало положениям общефедерального законодательства. В отечественной правоприменительной практике отмечались случаи неисполнения предписаний, поступавших от центральной власти, нарушения Конституции, проявления сепаратизма, игнорирования судебных постановлений.
В конце января 2000 г. на расширенном заседании Министерства юстиции специалисты отмечали, что огромный массив региональных актов не согласуется с федеральными законами и нарушает права человека. Последующее их накопление может привести к разрушению единого правового поля государства, исполнительной вертикали власти. Может сложиться ситуация полного неподчинения.
Безусловно, корректировка законодательства может осуществляться не только сверху, но и снизу. Многие федеральные законы несовершенны, в них присутствуют пробелы и противоречия. Особенно это касается нормативных актов о приватизации, банкротстве, внешнеторговой деятельности и пр. Для предупреждения коллизий региональные руководители вынуждены издавать собственные акты.
Стоит сказать, что зачастую законы субъектов РФ опережают федеральные правовые акты и оказываются более прогрессивными. Учитывая это, многие руководители считают, что в каких-то вопросах следует уступать центральной власти, в каких-то – региональной. Для построения демократического государства необходимо поддерживать баланс интересов.
Этот способ разрешения противоречий имеет особое практическое значение. Если в каком-либо регионе предпринимаются шаги, направленные на разрушение государства, центральная власть должна располагать эффективными механизмами легального их пресечения. В экстренных случаях возможен роспуск региональных парламентов, отстранение губернаторов. Задача всех уровней власти состоит в достижении оптимального сочетания демократических принципов и авторитета центра.
Этот способ разрешения коллизий, безусловно, является необходимым, полезным и эффективным. Однако вместе с тем толкование может породить более серьезные противоречия. Это связано с тем, что часто одни и те же события, обстоятельства, факты интерпретируются разными структурами (как официальными, так и неофициальными), общественными объединениями, их лидерами и рядовыми гражданами по-разному. Это, в свою очередь, выражает противостояние этих субъектов и может привести к расколу в обществе.
Помимо указанного, под правовой коллизией понимается также и расхождение норм, содержащихся в НПА. Хороший пример расхождения приведён М.А. Фокиной**. Так, КАС РФ, АПК РФ и ГПК РФ содержат общее для всех трёх кодексов правило:
лица должны доказать те обстоятельства, на которые ссылаются
При этом, в административном судопроизводстве доказывать законность оспариваемого акта (решения и т.д.) должно лицо, принявшее оспариваемый акт. Те же положения содержатся и в АПК РФ. Однако, в рамках КАС РФ суд имеет больше полномочий в доказательственном процессе – он может:
- по своей инициативе назначить экспертизу
- самостоятельно истребовать доказательства
В Кодексе административного судопроизводства, при этом, содержатся нормы, позволяющие исключить недопустимое доказательство. При этом лицо, заявившее об исключении, берёт на себя бремя доказывания этого обстоятельства. Ни АПК РФ, ни ГПК РФ такой диспозиции не содержат.
Арбитражный кодекс позволяет исключить доказательство лишь в случае наличия оснований сомневаться в его достоверности. Такое заявление может быть сделано лишь оппонентом лица, предоставившего это доказательство. ГПК РФ вообще не позволяет исключать что-либо из материалов дела.
Такое расхождение создаёт определённый дисбаланс в юридической силе доказательств.
Под общ. ред. А.А. Крымова; под науч. ре
Издательство: ЮНИТИ
Год: 2020
Страниц: 407
Обложка: Переплет
ISBN: 978-5-238-03183-5
Ограничение по возрасту: не указано
Издание включает в себя коллизии уголовного, уголовно-исполнительного, уголовно-процессуального и иных отраслей законодательства России (более 200 коллизий) и ряда стран — Азербайджана, Беларуси, Казахстана, Таджикистана, Узбекистана (более 150 коллизий) с кратким научным комментарием. Перечень приведенных в работе коллизий не является окончательным, а пробельность и несбалансированность действующего законодательства подчеркивают необходимость дальнейшей работы в данном направлении.
Для научных работников, преподавателей, сотрудников правоохранительных и иных государственных органов, субъектов общественного контроля, иных общественных образований, адъюнктов, аспирантов и студентов юридических факультетов.
Конституционный Суд Российской Федерации в механизме преодоления конституционных коллизий
Данную позицию поддерживают многие ученые, приводя конкретные примеры юридических артефактов в тексте Основного закона страны164. Причинами юридических коллизий в конституционном законодательстве зачастую становится произвольное использование понятийного аппарата конституционных институтов в процессе законотворчества и подзаконного правотворчества или удвоения смысла терминов, понятий между отраслью конституционного права и иными отраслями права. В этой связи О.А. Поляков отмечает: «Иногда расхождения в определении того или иного термина могут возникать, что еще более парадоксально, даже между нормами одного зако на»165. Проблема, когда в одном и том же законе используется один термин с разными определениями или ему придается смысл разных правовых явлений, -достаточно редкий дефект юридической техники.
Значительно большее распространение получили противоречия в толковании юридических терминов и понятий в Конституции, с одной стороны, и в отраслях права — с другой. В частности, Г.А. Гаджиев отмечает, что «существует возможность возникновения коллизий в связи с различной интерпретацией основных экономических прав в конституционном и в гражданском праве. Законодатель при издании нормативных актов частного права и суды общей юрисдикции в процессе правоприменения должны быть связаны основными конституционными экономическими правами и той интерпретацией, которую им дают конституционные суды. Если положения (понятия) свободы договора, частной собственности, свободы предпринимательства, недобросовестной конкуренции и т.д. используются и в конституционном, и в гражданском праве, то суды общей юрисдикции должны давать толкование как с позиции частного, так и с позиции конституционного права»166. Такая дуалистичность явно не способствует предотвращению юридических коллизий в конституционном праве.
Во-вторых, правовые противоречия между различными уровнями конституционных норм могут возникать вследствие несогласованности правовой конституционной политики субъектов законотворчества. Как правило, подобные причины юридических коллизий проявляются между федеральным конституционным законодательством и конституционным законодательством субъектов Российской Федерации. Российское законодательство, будучи по своему характеру федеративным, уже в силу этого содержит в себе возможность различных подходов к решению одних и тех же вопросов, учета национальных и региональных особенностей, интересов центра и мест. Расходятся федеральная Конституция и федеративный договор, Конституция РФ и конституции. Такое положение вещей объясняется наличием множественности правопорядков, что выступает типичным явлением для федерации, а несогласованность правовой политики в ней становится главным условием формирования противоречивого правового поля.
Как указывает Ж.И. Овсепян, существенным показателем федерализма, составляющим квинтэссенцию федеративной формы государственного устройства, является разграничение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Федерации и ее субъектов168. Одна из основных проблем, стоящая перед современным российским федерализмом, -это нарушение принципа разграничения предметов ведения и полномочий между Российской Федерацией и ее субъектами, чрезмерная концентрация властных полномочий у Федерации169. В ряде конституций субъектов Феде рации содержатся нормы, нарушающие конституционные основы равенства при избрании на пост высших должностных лиц субъектов Российской Федерации требованиями обязательного знания второго государственного языка, то есть, по сути, вводится «языковой ценз». Так, согласно ст. 86 Конституции Республики Башкортостан Президент Республики «обязан владеть государственными языками республики Башкортостан» — русским и башкирским. В конституциях республик Татарстан (ст. 93), Коми (ст. 82), Марий Эл (ст. 78), Чувашской Республики (ст. 71), республик Бурятия (ст. 73), Саха (Якутия) (ст. 71) действуют нормы, требующие принесения присяги лицами, избранными на должность главы субъекта Российской Федерации, на двух государственных языках этих республик170. Данные нормы напрямую входят в противоречие с Конституцией РФ.
В-третьих, противоречие возникает вследствие разнопорядкового толкования конституционных норм. При этом причиной возникновения противоречий в конституционных практиках выступает именно официальное толкование и на его основе применение органами государственной власти норм конституционного права. Очевидно, что условием подобной коллизионности выступает отсутствие единой правовой политики в области применения конституционных норм, что говорит о необходимости расширения полномочий Конституционного Суда РФ и наделения его правом признавать неконституционными не только нормативные акты, но и дефектные практики применения конституционных положений Верховным Судом РФ. С другой стороны, возможной технологией обеспечения единообразия конституционной судебной практики могла бы стать модель конституционной юстиции, предлагаемая рядом конституционалистов171.
Обычно различают два вида общественных отношений, в которых участвуют государства: а) между государствами, между государствами и международными межправительственными организациями (регулируются международным публичным правом); б) отношения, в которых государство выступает в качестве только одной стороны правоотношения, а второй являются иностранные юридические лица, международные хозяйственные Организации (МХО) или физические лица (регулируются международным частным правом).
Отношения второго типа возникают, в частности, в тех случаях, когда государства: 1) осуществляют выпуск займов и облигаций, продаваемых иностранцам; 2) заключают концессионные соглашения и торговые сделки; 3) вступают в арендные отношения с иностранным участием; 4) выступают в качестве наследника выморочного имущества; 5) предоставляют гарантии по внешнеторговым сделка и т. д.
Во всех приведенных примерах государство следует рассматривать в качестве особого субъекта права, а не отождествлять его, как предлагают некоторые исследователи, с юридическим лицом.
Возможность участия государства в отношениях гражданско-правового характера прямо предусмотрена российским законодательством. Так, в соответствии с п. 1 ст. 124 части первой Гражданского кодекса РФ 1994 г. Российская Федерация и ее субъекты, а также муниципальные образования «выступают в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, на равных началах с иными участниками этих отношений – гражданами и юридическими лицами». К ним, в соответствии с п. 2 указанной статьи, «применяются нормы, определяющие участие юридических лиц в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, если иное не вытекает из закона или особенностей данных субъектов».
Что касается конкретных направлений внешнеэкономической деятельности Российского государства и его субъектов, то эти вопросы регулируются, в частности, главами 2 и 3 Федерального закона «О государственном регулировании внешнеторговой деятельности» от 13 октября 1995 г. Их положениями допускается заключение внешнеторговых контрактов с иностранными юридическими лицами как на уровне самой РФ, так и на уровне ее субъектов.
Государство может быть наследником имущества по закону и по завещанию. Так, например, в тех случаях, когда имущество завещано государству или у наследодателя нет наследников ни по закону, ни по завещанию, а также тогда, когда все наследники лишены завещателем права наследования, или если ни один из них не принял наследства, соответствующее имущество переходит к государству по праву наследования. К нему, как к наследнику, переходит и выморочное имущество.
Одним из неотъемлемых свойств государства как субъекта МЧП, вытекающих из присущего ему качества суверенитет» и принципа суверенного равенства государств, является государственный иммунитет.
В основе иммунитета государства лежит принцип par in parem поп habet imperium (равный не имеет власти над равным). Государственный иммунитет охватывает все стадии судебного процесса, начиная от предъявления иска и заканчивая исполнением судебного решения. В рамках понятия «иммунитет государства» можно выделить несколько его разновидностей: судебный иммунитет, иммунитет от предварительного обеспечения и иммунитет от принудительного исполнения иска.
Судебный иммунитет означает неподсудность одного государства судам другого (par in parem поп habet inrisdictionem). Его смысл состоит в том, что, по общему правилу, государство не может выступать в качестве ответчика в судебных органах другого государства. Такая ситуация возможна лишь при наличии явно выраженного согласия государства, сделанного его компетентным органом в форме, предусмотренной соответствующим национальным нормативным правовым актом. При этом не имеет значения, в связи с чем и по какому поводу государство собираются привлечь к суду.
Иммунитет от предварительного обеспечения иска предполагает, что без согласия государства недопустимо принятие принудительных мер в отношении его имущества в целях обеспечения иска.
Иммунитет от принудительного исполнения иска означает, что без согласия государства нельзя осуществить вынесенное против него решение, то есть недопустимо наложение ареста на принадлежащее государству имуще– ство, проведение его публичной продажи и других принудительных мер, которые могут быть предусмотрены иностранным законом. Иммунитет от принудительного исполнения иска тесно связан с судебным иммунитетом государства. Поэтому даже если орган, рассматривающий спор, отвергнет судебный иммунитет или соответствующее государство само откажется от него, истец, в пользу которого будет вынесено решение, все равно столкнется с действием иммунитета от принудительного исполнения иска.
В тесной связи с охарактеризованными выше видами иммунитета находится иммунитет собственности государства. Он предполагает, что в отношении собственности одного государства не могут быть применены меры административного и иного насильственного характера со стороны другого. Заявление же государства о принадлежности ему соответствующего имущества не подлежит рассмотрению в любых органах другого государства и не может быть оспорено. Вместе с тем иммунитет собственности государства – категория более общего характера, чем рассмотренные выше, так как не всегда вопрос об иммунитете имущества государства возникает в связи с рассмотрением ��акого-либо иска в суде.
Принадлежащий государству иммунитет распространяется на действия его органов, которые могут представлять государство вовне, и на имущество, непосредственно закрепленное за государством. В то же время иммунитет не носит императивного характера и государство всегда может от него отказаться. Такой отказ обычно фиксируется в двусторонних соглашениях и распространяется на определенного рода деятельность или на определенные субъекты. Во всех этих случаях возможность отказа государства от иммунитета только подтверждает его наличие и не может толковаться расширительно. Так, например, если России выражает согласие на подчинение ее торгпредства в Германии юрисдикции судов этой страны, то такое согласие будет касаться только правоотношений, связанных с торговыми сделками, заключенными этим органом в соответствующем государстве.
Кроме того, необходимо иметь в виду, что пределы согласия государства на принудительные меры в отношении его собственности ограничены некоторыми ее видами, которые не могут стать объектом санкций даже с согласия государства собственника (например, его природные ресурсы).
В российском законодательстве норма о государственном иммунитете закреплена, в частности, в ч. 1 ст. 435 ГПК РСФСР 1964 г. Вместе с тем в ч. 3 этой же статьи предусмотрена возможность отмены действия данного правила в порядке реторсии в том случае, если в соответствующем иностранном государстве аналогичным образом не будут обеспечены права России.
Из концепции абсолютного иммунитета исходит и ст. 213 АПК РФ 1995 г., которая устанавливает, что «предъявление в арбитражном суде иска к иностранному государству, привлечение его в качестве третьего лица к участию в деле, наложение ареста на имущество, принадлежащее иностранному государству и находящееся на территории РФ, и принятие по отношению к нему других мер по обеспечению иска, обращение взыскания на это имущество в порядке принудительного исполнения решения арбитражного суда допускается лишь с согласия компетентных органов соответствующего государства, если иное не предусмотрено федеральными законами или международными договорами Российской Федерации».
В мире, к сожалению, до сих пор не принята универсальная Конвенция, о государственном иммунитете, хотя работа по ее подготовке уже довольно давно ведется Комиссией международного права ООН, которая еще в 1991 г. приняла Проект статей о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности и рекомендовала Генеральной Ассамблее Организации Объединенных Наций созвать международную конференцию для рассмотрения этого проекта.
Процессуальное положение иностранных граждан и организаций в России основывается на конституционных нормах о равенстве всех перед законом и судом (ст. 19 Конституции РФ), о гарантиях судебной защиты прав и свобод (ст. 46), о приравнивании иностранных граждан и лиц без гражданства в правах и обязанностях к российским гражданам (ст. 62) и других.
Защита нарушенных или оспоренных гражданских nрав иностранцев в России осуществляется в соответствии с подведомственностью дел, установленной процессуальным законодательством РФ, судом, третейским судом или арбитражным судебным органом. На иностранцев распространяется также норма ст. 11 ГК России об осуществлении защиты гражданских прав в административном порядке лишь в случаях, предусмотренных законом. Решение, принятое в административном порядке, может быть обжаловано в суде.
В соответствии со ст. 433 и 434 ГПК РСФСР 1964 г. иностранные граждане и лица без гражданства имеют право обращаться в суды РФ и пользуются гражданскими процессуальными правами наравне с российскими гражданами. При этом закон не связывает предоставление иностранцами национального режима в области гражданского судопроизводства с их проживанием в России. Право на судебную защиту имеют в Российской Федерации также иностранные предприятия и организации (ч. 2 ст. 433 ГПК РСФСР).
Аналогичные правила закрепляются в ст. 210 АПК РФ 1995 г., которая устанавливает, что иностранные и международные организации, иностранные граждане, осуществляющие предпринимательскую деятельность, и лица без гражданства имеют право обращаться в арбитражные суды России для защиты своих нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов. Иностранные лица пользуются процессуальными правами и выполняют процессуальные обязанности наравне с организациями и гражданами РФ.
Однако в соответствии с ч. 3 ст. 433 ГПК и п. 3 ст. 210 АПК России Правительством РФ могут быть установлены ответные ограничения в отношении иностранных лиц тех государств, в судах которых допускаются специальные ограничения процессуальных прав организаций и граждан Российской Федерации.
За указанным исключением, в законодательстве России не предусмотрено каких-либо условий, выполнение которых необходимо для обращения иностранца в суд. Вместе с тем следует иметь в виду, что процессуальному законодательству ряда зарубежных государств известно правило, согласно которому при предъявлении иска в суд соответствующего государства иностранное лицо должно внести денежный залог в обеспечение судебных расходов, которые может понести ответчик, если истцу будет отказано в иске.
Иностранец может вести дела в суде лично или через представителя. В силу того, что в российском праве нет института обязательного судебного представительства, представителями иностранных граждан в суде могут быть любые российские или зарубежные граждане, которые имеют надлежащим образом оформленную доверенность. В качестве представителей иностранных граждан могут также выступать консулы. В соответствии с правилами ряда консульских конвенций, заключенных СССР и Россией с иностранными государствами, консул в силу своего официального положения может представлять интересы граждан страны, его назначившей, как перед судами, так и перед другими органами власти консульского округа.
Положения о свободном доступе иностранных граждан и организаций в судебные органы нашли закрепление в целом ряде двусторонних и многосторонних международных договоров, участником которых является Российская Федерация.
Приоритет нормы правового акта более высокой юридической силы
Наиболее часто этот механизм применяется при выявлении противоречий законодательных актов субъектов РФ положениям НК РФ. Региональные законодатели бывают не слишком щепетильны, скажем, в соблюдении требований статьи 5 НК РФ, определяющей принципы действия актов законодательства о налогах и сборах во времени, а также в установлении сроков уплаты региональных налогов после истечения соответствующего налогового периода.
Так, в постановлении от 11.05.2005 № 32пв04 Президиум Верховного Суда РФ (далее — ВС РФ) указал на недопустимость установления сроков уплаты транспортного налога в пределах текущего календарного года:
Что такое юридические коллизии? Главное слово произошло от лат. collisio — «столкновение». Это уже несколько объясняет смысл понятия. Юридические коллизии — это:
При этом все юридические коллизии обязательно имеют два определяющих признака. Это автономность и столкновение. Самыми распространенными в правовой литературе считаются следующие виды коллизий:
Правила против Инструкции: какому документу верить?Суть принципа – приоритет нормы, обладающей более значимой юридической силой, – заключается в следующем. Если в нормативных правовых актах существуют разночтения по поводу регулирования одних и тех же вопросов, предпочтение следует отдать документу, имеющему больший юридический вес4. Поясним на примере двух нормативных правовых актов, которые не понаслышке знакомы работникам кадровых служб, – постановления Правительства РФ от 16.04.2003 г. № 225 и постановления Минтруда РФ от 10.10.2003 г. № 69. Первым актом были утверждены Правила ведения и хранения трудовых книжек… (далее – Правила), вторым – Инструкция по заполнению трудовых книжек (далее – Инструкция). Как часто бывает, не обошлось без определенных накладок. Так, в пункте 3.2 Инструкции (где речь идет о внесении в трудовую книжку сведений о переименовании организации) ничего не говорится о том, что такая запись должна иметь порядковый номер (обычно на практике кадровики его и не ставят), а в пункте 11 Правил сказано, что все записи в пределах своего раздела должны быть пронумерованы. Если руководствоваться принципом приоритета нормы, имеющей высшую юридическую силу, мы должны сделать выбор в пользу нумерации записи о переименовании организации, так как эти требования содержатся в постановлении Правительства РФ (а противоречащие нормы – в постановлении Министерства). Кодекс – всему головаВновь обратимся к вопросу, который мы обсуждали ранее: о том, какой трудовой договор должен быть заключен с иностранным гражданином – срочный или на неопределенное время. Спорный предмет регулируется нормами федеральных законов, но один из них – Кодекс (Трудовой кодекс РФ), а другой – обычный закон (Федеральный закон № 115-ФЗ). Как сделать выбор между ними? Давайте разберемся. Существует мнение, что при сравнении двух федеральных законов в любом случае приоритет имеет кодифицированный закон, так как он является своего рода основой, ядром при построении системы права. И все другие нормативные правовые акты, регулирующие точно такие же или сходные правоотношения, должны подстроиться под него. На самом деле не все так просто. На эту тему существует два противоположных решения Конституционного Суда. В первом отрицается возможность какого-либо главенства одного федерального закона (пусть даже и кодифицированного) над другим, во втором «пальма первенства» отдается кодифицированному закону6. Коллизионные вопросы взаимоотношений между супругами и другими членами семьиОсновным принципом регулирования отношений между супругами является территориальный принцип. Исходя из изложенного следует, что к регламентации отношений между супругами-иностранцами будет применяться кыргызкое законодательство, если они проживают на территории КР. Отметим, что в европейских странах (Австрия, Венгрия, Польша) в этих случаях преимущественно применяется закон гражданства супругов, и лишь при отсутствии общего гражданства действует закон совместного места жительства. Одним из наиболее значимых положений, обновившим коллизионное регулирование рассматриваемых отношений, является закрепление принципа «автономии воли». Принцип «автономии воли» в международном частном праве Кыргызской Республики ранее действовал только при регулировании международных хозяйственных сделок. С введением в действие Семейного кодекса он стал применяться в брачно-семейных отношениях. Однако законодатель ограничил возможность использования «автономии воли» двумя ситуациями — заключением брачного договора и составлением соглашения об уплате алиментов. Только при рассмотрении данных вопросов стороны могут воспользоваться «автономией воли» и избрать право, подлежащее применению, для определения их прав и обязанностей. Кроме того, выбор права при указанных обстоятельствах обусловлен дополнительно следующими требованиями: супруги не должны иметь общего гражданства или совместного места жительства. В других случаях действуют установленные законодателем коллизионные привязки. Что касается формы соглашения о выборе права, то этот вопрос решается на основе общего коллизионного правила о форме сделки, т. е. по праву места совершения сделки.
Наряду с этим предусмотрены субсидиарные нормы, действующие в случае, когда меняется объем генеральной нормы — супруги не имеют совместного места жительства. Одной из таких субсидиарных норм является правило о том, что в случае, если один из супругов проживает на территории одного государства, а второй—на территории другого и при этом они имеют одинаковое гражданство, их личные неимущественные и имущественные отношения определяются по закону их общего гражданства. Алиментные обязательства совершеннолетних детей в пользу родителей. В Семейном кодексе имеется специальная коллизионная норма, закрепляющая правило выбора права при регулировании алиментных обязательств совершеннолетних детей в пользу родителей, а также алиментных обязательств других членов семьи. Согласно семейному законодательству алиментные обязательства указанных лиц определяются законодательством государства, на территории которого они имеют совместное место жительства. При отсутствии такового эти отношения регулируются законом гражданства лица, претендующего на получение алиментов. Круг вопросов, решаемых посредством выбора права, достаточно широк: это и размер алиментов, включая уменьшение или увеличение взыскиваемых сумм, и определение лиц, обязанных уплачивать алименты, и основания получения алиментов. Что касается порядка исполнения решений о взыскании алиментов, то эти отношения регулируются уже публично-правовыми нормами, которые могут содержаться либо в национальном процессуальном законодательстве государства, либо в соответствующих международных договорах (ими, как правило, являются договоры о правовой помощи). Коллизионное регулирование алиментных обязательств может быть предусмотрено и в международных договорах. При этом необходимо учитывать, что национальное и международное коллизионное регулирование может не совпадать.
закрепляется коллизионная норма, отличающаяся от кыргызкой коллизионной нормы: алиментные обязательства согласно международной норме определяются законодательством государства, на территории которого проживает лицо, претендующее на получение алиментов. Как известно, выбор в случае противоречия между международной и национальной коллизионными нормами осуществляется в пользу первых в силу приоритетного применения международных норм. Похожие записи: |