Здравствуйте, в этой статье мы постараемся ответить на вопрос: «Почитание святых в православии». Если у Вас нет времени на чтение или статья не полностью решает Вашу проблему, можете получить онлайн консультацию квалифицированного юриста в форме ниже.
Один православный священник в США рассказывал такую историю. На улице к нему подошел проповедник и сказал: «Хотите, я расскажу вам о Церкви, которая основана на Библии?» На это священник ответил: «А хотите, я расскажу вам о Церкви, которая написала Библию?» Его ответ может показаться дерзким и надменным, но, если задуматься, он довольно точно отражает то, какой Православная Церковь видит саму себя. Это не значит, разумеется, что она полностью уравнивает апостольскую общину с тем, что мы сегодня называем Православием. Нет, апостолы не носили митры, не имели икон, не служили водосвятные молебны, и это всем понятно. Но православные настаивают: они — прямое и непосредственное продолжение этой общины. Наша Церковь возникла не потому, что кто-то когда-то прочитал Библию и решил, что теперь ему нужно учредить такую-то организацию на таких-то принципах, а потому, что в свое время Господь призвал Авраама, затем Исаака, затем Иакова, и на каждом новом этапе Божественное Откровение дополнялось и расширялось, затем записывалось — и так возникла Библия внутри этой Церкви, избранного Божьего народа. Сегодня она продолжается в Православии.
«Юродивый — это человек, который добровольно избирает путь сокрытия своих способностей, притворяется лишенным добродетелей и обличает мир в отсутствии этих самых добродетелей, — такое определение предлагает Андрей Виноградов, кандидат исторических наук, доцент Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. — Иногда их называли блаженными. В современном употреблении некоторых терминов, связанных с этим ликом святости, существует неясность. Часто мы именуем “блаженными” подвижников, не имевших опыта обличения мира. Почему? Во многом это результат католического влияния. Для Католической Церкви блаженный — это низший ранг святости. С этим и связано то, что в нашей Церкви блаженными иногда называются подвижники, чей подвиг принадлежит к нетипичному, “периферийному” типу. На Востоке термин “блаженный”, то есть “макариос”, традиционно употреблялся как полный синоним слова “святой”. Но в первые века большинство святых были или мучениками, или апостолами.
Главной новостью, которую принесла в мир Библия, была весть о Едином Боге. Язычники могли помнить о Творце мира, но предпочитали иметь дело не с Ним, а с многочисленными божествами, каждое из которых заведовало какой-то определенной сферой жизни: этому надо молиться об урожае, тому — о военной победе, а вон той — в случае зубной боли. Именно к такому миру были обращены слова первой заповеди: Я Господь, Бог твой… Да не будет у тебя других богов пред лицом Моим (Исх 20:2-3). Но что же мы видим у православных — снова многобожие? Молятся не только Богу, но и святым, особенно Богородице? Просят их о помощи, словно бы забыв о Творце?
Давайте вслушаемся: как и о чем просят святых православные? Говорят ли они им: «Такой-то, как господин над урожаем или зубной болью, надели меня своими дарами»? Нет, они обращаются к ним со словами: «моли Бога о нас». Все христиане, да и не только они, время от времени просят других о молитвенной поддержке, потому что понимают: человеку трудно одному предстоять перед Богом, ему нужна помощь собратьев по вере, их согласная молитва обладает огромной силой. Именно о такой помощи и поддержке православные просят своих старших братьев и сестер, которые уже закончили свой жизненный путь и предстоят перед Господом. Эти люди в своей жизни показали, как много может их молитва, как охотно они приходят на помощь другим — так неужели мы должны пренебрегать их поддержкой?
Ведь мы верим, что у Бога все живы. Не случайно еще в Ветхом Завете Господь, обращаясь к людям, называл Себя «Богом Авраама, Исаака и Иакова» — первых святых Своей Церкви. Он мог бы сказать о Себе: «Я Вечный, Я Творец неба и земли» — и многое, многое иное. Но Он предпочел говорить о Себе в связи со святыми, в жизни которых и раскрывалось представление о Едином Боге. Знать, что есть Творец, — хорошо, но это мало что значит лично для тебя. А вот знать, что есть Тот, Кто заключил союз с Авраамом, Исааком и Иаковом, и Он предлагает тебе войти в этот союз, присоединиться к ним, — это уже совсем другое дело. И в этом деле просто необходима будет поддержка тех, кто вошел в этот союз прежде тебя.
Но отдельно стоит сказать о Богородице, ведь Ее не только просят о молитвах, но и постоянно возвеличивают в церковных песнопениях, ставят фактически на второе место после Христа. Но ведь Она всего лишь человек!
Эти споры возникли не вчера, им почти столько же лет, сколько и христианству. Один из византийских императоров активно противился почитанию Богородицы. Однажды он привел своим приближенным такой пример: показал им кошелек с золотом и спросил, дорого ли тот стоит. «Разумеется, дорого», — ответили придворные. Тогда он высыпал из него золотые монеты и снова задал тот же вопрос. «Теперь ничего не стоит», — ответили они. «Так и Мария, — напутствовал он их, — пока носила во чреве Христа, была достойна почитания, теперь же ничем не отличается от прочих женщин».
Неужели не отличается? Евангелие с этим не согласно. Достаточно прочитать первую главу от Луки, чтобы увидеть: с Марией почтительно беседовал архангел Гавриил, а мать Иоанна Крестителя Елисавета называла Ее «блаженной среди женщин». Но и этого мало — Сама Мария, получившая Духа Святого, поняла, что это почитание останется с ней навсегда: призрел Он на смирение рабы Своей, ибо отныне будут ублажать меня все роды; сотворил мне величие Сильный, и свято имя Его (Лк 1:48-49). Собственно, именно в таком виде Ее почитание и доныне существует у православных — практически теми же словами они возвеличивают Деву из Назарета и сейчас.
Есть тут и еще один очень важный момент: прославляя Богородицу, православные христиане свидетельствуют о величии человека. Да, Христос тоже родился как простой человек, но при этом Он не перестал быть Богом, и в этом отличается от всех нас. Но Мария была простой девушкой, а значит, Ее праведность и чистота могут быть хотя бы в теории доступны каждому из нас. Наконец, Христос прожил земную жизнь как мужчина. Он пережил и испытал всё, что может выпасть здесь на долю человека, но Он не жил в женском теле, у Него не было семьи, родных детей. Мария испытала все и даже прошла через страшную потерю Сына — и поэтому в какие-то моменты жизни мы можем обратиться за помощью и поддержкой именно к Ней: Она пережила это… Отказаться от такого заступничества означало бы не просто обеднить себя, но и напрямую отвергнуть сказанные в Библии слова.
Христос, казалось бы, ясно сказал ученикам: отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах (Мф 23:9). Но отчего же у православных только и слышно: «отец такой-то»? Это же явное противоречие!
Начнем с того, что противоречие это встречается уже внутри Нового Завета. Апостол Павел в 4-й главе Римлянам неоднократно называет «отцом верующих» Авраама, но мало того: он категорически настаивает, что сам является отцом по отношению к тем, кого он обратил к вере! Вот что он пишет: …прошу тебя о сыне моем Онисиме, которого родил я в узах моих (Флм 10). И даже объясняет: хотя у вас тысячи наставников во Христе, но не много отцов; я родил вас во Христе Иисусе благовествованием. Посему умоляю вас: подражайте мне, как я Христу. Для сего я послал к вам Тимофея, моего возлюбленного и верного в Господе сына (1 Кор 4:15-17).
Вряд ли апостол не знал процитированных выше слов Христа или сознательно ими пренебрег. Значит, он понимал их вовсе не в том смысле, будто запрещено само слово «отец». Видимо, Христос обличал определенное отношение к человеку — и можно даже понять, какое… В Евангелии мы читаем спор Христа с Его противниками (Ин 8:37-45): они уверенно называют своим отцом и Авраама, и даже Бога (казалось бы, куда правильней!), но Христос бросает им в лицо страшное обвинение: ваш отец — диавол. Почему? А потому, что они охотно и последовательно исполняют его волю.
Людям свойственно бывает ссылаться на какие-то внешние авторитеты. В том же самом послании, где он отстаивал свое отцовство, Павел писал: у вас говорят: «я Павлов»; «я Аполлосов»; «я Кифин»; «а я Христов». Разве разделился Христос? разве Павел распялся за вас? или во имя Павла вы крестились? (1 Кор 1:12) Вот, по-видимому, что запрещал Христос: сектантство, при котором имя учителя становится знаменем борьбы с последователями иных сект. А вот духовных связей, подобных отношениям отца и детей, Он явно запрещать не собирался.
Так что цитату из Евангелия не стоит выдирать из контекста. И кстати, сразу после слов об отцах идет запрет называться наставниками (закроем все школы и институты?), а также призыв больший из вас да будет вам слуга (всюду директоров назначим уборщиками?).
Разумеется, список мнимых несоответствий между Библией и жизнью православных христиан можно было бы продолжать — но уже, наверное, показано главное. Библия никак не содержит некий свод универсальных правил поведения, соблюдение которых и будет «христианской жизнью». Нет — она зовет нас к переменам в сердцах, к взрослению и самостоятельности, указывая главные ориентиры и ограничения и предоставляя свободу в остальном. Православное Предание предлагает нам двухтысячелетний опыт осмысления и проживания каждой библейской цитаты — и прежде, чем отвергать его, стоит к нему присмотреться повнимательней. Ведь вполне может быть, что, присмотревшись, вы захотите не отвергнуть его, а принять.
Православные святые — кто это и что их объединяет
Основание для почитания мощей святых мы видим уже в Ветхом Завете, например, в случае оживления мертвеца после прикосновения его к костям пророка Елисея (4 Цар. 13:21) или в чуде, совершенном пророком Елисеем посредством милоти пророка Илии.
Мне приходилось встречаться с некоторыми такими людьми, бывшими членами протестантских организаций, которые, порой через многие годы своей жизни, путем изучения и познания святоотеческой мысли приходили к пониманию истины в Православной вере.
Дионисий Ареопагит. О церковной иерархии. Глава 3. III. Созерцательная сторона, 9. Цит. по Новая Скрижаль. ч.2, пар.46.
Православные поклоняются иконам «почитательным поклонением», т.е. иконам не поклоняются как богам, но поклоняются, почитая их, при этом честь возносится Тому, Кто изображен на иконах, т.е. Первообразу.
Если же сам Бог заповедал употребление святых изображений в скинии и вне скинии, и одобрил употребление их в храме Соломоновом: то почему же оне не могут быть употребляемы в храмах новозаветных и вне храмов?
Кого мы называем святыми?
Широко распространенным, но при этом ошибочным является представление о святости как о безгрешности. Это в корне неверно, поскольку среди живших на земле никаких грехов не имел только Господь. И в этом смысле подлинно святым можно назвать только Его. Каждый из угодников Божьих является лишь отблеском Его Славы, отражением Его святости.
Мы называем их подвижниками благочестия, «солью земли», «светом миру». Но все это стало возможно только потому, что они смогли максимально очистить свою душу и сердце, чтобы те стали сосудом Божией благодати.
Именно этой силой освятились и их душа, и их тело, то есть они обожились, стали по благодати тем, кем Бог является по природе.
Именно поэтому и возможно почитание святых, поскольку им удалось воплотить главную цель человеческой жизни на земле.
Способы хранения святых мощей
Как выглядят мощи святых? Это могут быть как высохшие тела или скелеты праведников, так и отдельные их фрагменты. Для хранения и выставления на поклонение полностью сохранившегося тела или объёмных мощей используется красиво оформленный деревянный или металлический гроб – рака. В ней также могут находиться различные реликвии, связанные со святым (одежда, крест и т.п.).
Фрагменты мощей хранятся в небольших ящичках (ковчежцах) или сосудах (мощевиках). Ковчежец со святыми останками закладывают под престол православного храма при его освящении епископом. Мощевики же часто крепят к иконам. Роль мощевика могут выполнять архиерейская панагия (нагрудный образ Богоматери), крест священника и прочие атрибуты духовенства. В старину фрагменты мощей нередко носили на себе и миряне, используя нагрудные ладанки-реликварии.
Поклонение мощам в Православии – что это?
Почитание мощей святых в Православии – почему и как это происходит? Во-первых, почитание мощей праведников имеет нравственно-назидательное значение. Святые останки служат для христиан напоминанием о личности Божьего угодника. Мощи побуждают верующих к подражанию его благочестивой жизни. Святитель Иоанн Златоуст учил, что вид гробниц праведников поражает и возбуждает наши души, приводит их в молитвенно-покаянное состояние.
Почитание святых мощей имеет и литургическое значение. Земная и Небесная Церкви пребывают во взаимной любви и молитвенном общении. Венцом этой связи является Таинство Евхаристии, в котором происходит соединение человека с Богом. Православный богослов и новомученик Иван Попов (1867-1938) в своём труде «О почитании святых мощей» отмечает:
«Мощи святых являются залогом их участия в наших молитвах. Вот почему древняя Христова Церковь преимущественно совершала Евхаристию на могилах мучеников. Причем самые гробы их служили престолом для Таинства. Когда гонения ослабевали, христиане спешили воздвигнуть храм над усыпальницей мученика».
Ещё одним аргументом в пользу почитания святых останков является учение Церкви об их благодатной силе. Тела святых при жизни стали вместилищами Духа Святого. Таковыми они остаются и после земной кончины праведников. Поклоняясь мощам, христиане напитываются Божественной благодатью и уповают на молитвенное ходатайство святого. В этом и состоит отличие святых мощей от идолов и талисманов, которые духовно неграмотные люди воспринимают как самостоятельные источники силы.
Преподобный Ефрем Сирин учил:
«Бог обитает в костях сих. Им [Богом] совершают они все чудеса» (Творения, том 3).
В поиске Христа, а не чудес
Важно понимать, что, почитая святых, их образы и мощи, мы прежде всего почитаем в них действие благодати Божией, и Христа, как её подателя. Все упования наши должны быть обращены к Богу, и ни в коем случае нельзя путать суетную жажду чуда от какого-то конкретного «ковчежца с мощами» с подлинным желанием приобщиться благодати, которая везде, у любой святыни, одна и та же. Ведь как говорил Христос в Евангелии: «Бог есть дух: и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине».
Не нужно делать из святых «домашних божков», заслоняя ими образ Христа. Ведь эти люди, как правило, сами всю свою жизнь положили на то, чтобы найти Бога и исполнить заповеданное Им. Именно в этом (как и в прочих наших нуждах) они могут оказать и нам свою молитвенную помощь, обращаясь вместе с нами ко Христу, который в Евангелии назвал всех, исполняющих завет Его Своими друзьями: «Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего».
Двусторонняя выносная икона
Школа или худ. центр: Новгород
Вторая половина XII в.
- Onasch 1961: XII в.
- Антонова, Мнева 1963: Середина XII в.
- Лазарев 1969: Конец XII в.
- Onasch 1977: XII в.
- Новгородская икона 1983: Начало XIII в., Новгород (?)
- ГТГ 1995: Вторая половина XII в.
- Лазарев 2000/1: Вторая половина XII в.
- Иконы Успенского собора 2007: Вторая половина XII в.
- Eastmond 2013: Ок. 1200 г.
- Иконопись ГТГ 2019: Вторая половина XII в.
77 × 71 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва, Россия
Инв. 14245
Оборот иконы — «Спас Нерукотворный» (там же см. дополнительные сведения).
См. в «Галерее»:
- Разное
Ниже цитируются:
- Антонова, Мнева 1963 = Антонова В. И., Мнева Н. Е. Каталог древнерусской живописи XI — начала XVIII в.в. Опыт историко-художественной классификации. В 2-х томах.
- Лазарев 2000/1 = Лазарев В. Н. Русская иконопись от истоков до начала XVI века.
| Антонова, Мнева 1963 |
Прославление креста2. По сторонам голгофского коричневого восьмиконечного креста, с терновым венцом на перекрестье — поклоняющиеся архангелы с орудиями страстей. Слева Михаил с копьем в руке, справа — Гавриил с тростью. Выше — краснокрылые серафимы с рипидами в руках, темно-оливковые херувимы и олицетворения солнца и луны — профильные головы в круглых клеймах — желтом (надпись: сълонце) и красном (надпись: луна). Живопись выполнена энергичными мазками в широкой, свободной манере. Колорит построен на сочетании темных красок (коричневой и оливковой), блеклых (светло-синей и коричневато-розовой) и ярких (красной, желтой и белой). Вохрение по зеленому санкирю с резкими белильными бликами и яркой подрумянкой. Фон белый, с черными и красными надписями. Поля темно-зеленые с орнаментом в виде кружков, звездочек и полосок. В немногочисленных надписях не проявляются особенности новгородского языка: «шестъкрилатии хьровими», «монгъоцити серафимъ».
2 Эта тема в византийской иконографии была известна под названием «Никитирион» (прославление победного креста). (См. Н. П. Кондаков, Археологическое путешествие по Сирии и Палестине, Спб., 1904, стр. 22 и примеч. 1 и приложение «О древнехристианских композициях на тему «Слава креста», стр. 285–301). Иконографический тип восходит к старым сирийским источникам (В. Н. Лазарев, Искусство Новгорода, М., 1947, стр. 39). Стилистически ангелы близки к ангелам в композиции «Вознесение» в церкви Спаса Нередицы в Новгороде (В. К. Мясоедов, указ. соч., табл. V, 2).
Какова связь между Евхаристией и иконопочитанием?
Центром, сердцевиной служения Церкви является Литургия в ее евхаристическом – благодарственном и жертвенном – понимании. Все в Церкви связано с Евхаристией и находит в ней свое начало. Какова же сущностная связь между Евхаристией и иконопочитанием? В Евхаристии мы благодарим Господа, принося Ему в жертву все, что можем, из своего «я», то есть, возможно, более полно смиряемся, умаляем себя для освобождения от себя. И принимаем Святые Дары, Источник истинной жизни – Тело и Кровь Христовы. Но не погребаем ли мы их? Происходит ли в нас Воскресение Христово, о котором говорят и чинопоследование Литургии, и подготовительные и благодарственные молитвы, произносимые каждым причастником? Чтобы чаемое воскресение мертвых произошло в действительности, этот дар и подвиг Причащения должны иметь своим следствием и находить конкретное выражение в даре и подвиге раскрытия нами в себе образа Божия, в обожении – возвращении своей иконности. Для этого даруется человеку свобода крестоношения – жизни по замыслу Божию. Для исполнения божественного замысла жизни, этого страшного дара и подвига обретения иконности, и даются нам Святые Дары в таинстве Евхаристии. Проявляя их в своей жизни, то есть вновь благодаря Бога и принося Ему в жертву свою жизнь, мы являем свое иконопочитание как почитание Первообраза Бога (что и заповедано нам – честь бо образа на Первообразное восходит). Почитая же Первообраз – приобщаемся, воссоздаем, храним Его в себе и отображаем Его в мире Божием. И если в иконопочитании мы реально поклоняемся Христу, то в Таинстве Евхаристии мы принимаем Христа как реальную снедь. При этом жизненно важно исключить сознание натуралистичности происходящего и выявить реальность приобщения человека Богу силой и наитием Духа Святаго. Таким образом, икона есть видимое соответствие реальности прославленного Тела Христова – Евхаристии. Это соответствие иконы нашему основному таинству и выделяет ее из всякого другого художественного творчества. То, чем Святые Дары являются реально, но таинственно, – образ показывает наглядно.
Богословско-канонические основания прославления святых
Церковь Христова пребывает не только здесь, на земле, но и на небе, и к Церкви, торжествующей на небесах, принадлежат не только небесные бесплотные силы, но и «честнейшая Херувим и славнейшая Серафим» Божия Матерь, а также души усопших праведников. Между христианами, живущими на земле и отошедшими в иной мир, продолжается общение, которое выражается как в наших молитвах об усопших, так и в заступничестве за нас пред Престолом Вседержителя Его угодников в ответ на наше молитвенное обращение к ним. Святые, пребывая вместе с ангелами в Царстве Небесном, возносят молитвы Богу за чад церковных и за весь мир. Православная Церковь заповедует своим чадам призывать святых в своих молитвах, благоговейно почитать их иконы и мощи, но почитание святых не равнозначно поклонению и служению, которое воздается христианами единому только Богу. И восхваляя подвиги святых угодников, православные христиане относят воздаваемую ими честь самому Творцу, благодатию которого они достигли святости, стяжали дары Святого Духа.
Суд над усопшими творит Господь, Он один ведает участь, уготованную каждому из нас. Но Церкви, которая является столпом и утверждением истины (1Тим. 3:15), открывается, что некоторые из почивших угодили Богу своим святым житием, достигли вечного блаженства и предстательствуют за нас перед Его Престолом. Прославленные Богом, они прославляются и Церковью. Признание Церковью того или иного из её усопших членов состоящим в сонме угодников Божиих и называется канонизацией. В область церковного права канонизация входит постольку, поскольку она подразумевает, как писал Е.Темниковский, «допущение или предписание чествовать в Церкви умершего её члена… иначе говоря, установление его культа»1.
Известный русский церковный историк Е. Е. Голубинский, рассматривая вопрос об условиях причтения к лику святых в Древней Церкви, разделял древних святых на три разряда: первый разряд – это ветхозаветные патриархи и пророки и новозаветные апостолы; второй – мученики; третий – «святые, относительно которых необходимо думать, что Церковь признавала их не по причине принадлежности их к известному классу, а потому, что лично того или другого из них считали достойным сего признания. Это святые из подвижников (аскетов)»2. Ветхозаветных святых и новозаветных апостолов Церковь почитала изначально. Древние христианские мученики издревле почитались как святые уже по самому факту пролития ими крови за Христа. Для их прославления не было необходимости в особенно тщательном предварительном исследовании их житий. До обращения они могли, подобно благоразумному разбойнику, быть и закоренелыми грешниками,
Что же касается иерархов – святителей, то, по мнению профессора Е. Е. Голубинского, вначале они принадлежали к первому разряду, т.е. причислялись к лику святых наравне с апостолами уже в силу самой их принадлежности к иерархии, а потом стали прославляться наравне с подвижниками, за их личные достоинства. В доказательство того, что древние архиереи причислялись к лику святых уже по самому своему положению, если, конечно, они не отпадали в ереси или не были лицами с заведомо сомнительной репутацией, Голубинский приводит такие сведения. Из 74 епископов, занимавших Константинопольскую кафедру с 315 по 1025 гг., не были прославлены только 18 еретиков и 7 православных, причем только о трех из них достоверно известно, что они не были канонизированы, другие 4 иерарха, возможно, и почитались некоторое время. А если взять списки Константинопольских епископов с 315 по 846 гг., то из 58 иерархов прославлено 30, 18 епископов были еретиками, и только двое – Акакий и Флавита – не прославлены, хотя и не были явными еретиками, но православие их под подозрением, так как они пытались примирить диафизитов с монофизитами на основании энотикона Зенона. Патриарх Акакий к тому же умер под анафемой папы. Но с XI в. Константинопольские Патриархи причисляются к лику святых уже только в связи с их личными достоинствами.
Относительно канонизации подвижников, т.е. третьего разряда святых, Е. Е. Голубинский писал, что Церковь признавала и признает их святыми «на основании сверхъестественного свидетельства о них самого Бога, Который тех или других между ними удостаивал дара чудотворений ещё при жизни или по смерти. Не предполагая этого единственного твердого и не зависящего от человеческих пристрастий основания, мы должны были бы думать, что в признании подвижников святыми господствовал в древнее время произвол, чего думать, конечно, нельзя. Читая жития древних подвижников, причисленных к лику святых, мы почти не находим между ними таких, которые бы не обладали даром чудотворений ещё при жизни; а эта общая принадлежность дара чудотворений подвижникам, признанным Церковью за святых, и дает полное основание предполагать, что сей именно дар и был причиной их причтения к лику святых»3.
Несколько иную последовательность событий, сопровождающих прославление угодников Божиих в древности, в отличие от синодального периода, выстраивает Е.Темниковский: «Слава святой жизни того или другого подвижника не умирала вместе с ним; благочестивый подвижник… становился предметом народного чествования, сначала, быть может, в сравнительно незначительном районе, который с течением времени мог расширяться. Таким образом являлся культ святого. К нему постепенно присоединялись и церковные власти, прежде всего местные, затем иногда и центральные, соответственно с тем, как широко распространялся культ святого. Присоединение церковных властей к народному культу, дававшее последнему официальное значение, не было каким-либо формальным актом вроде современной канонизации, а совершалось постепенно… Вера в чудеса подвижников, конечно, входила в качестве составной части в религиозный культ святых… но она не составляла здесь исходного момента и тем менее единственного основания почитания святых, исходным моментом и основанием его, хотя, быть может, не единственным, было убеждение в святости жизни подвижников»4. В связи с этим рассуждением Е.Темниковского уместно заметить, что в новейший период при канонизации святителей и преподобных посмертное почитание подвижника является одним из условий прославления святого.
В Русской Православной Церкви, по исследованию Е. Е. Голубинского, сам порядок канонизации складывался последовательно из записывания чудес и донесения о них начальству, из дознания о достоверности чудес, производимого церковной властью, и, наконец, из самой канонизации. Профессор Н. С. Суворов, возражая профессору Е. Е. Голубинскому, писал, что порядок этот не всегда соблюдался. Известны случаи, когда чудеса без всякого предварительного обыска, вслед за их оглашением, сопровождались колокольным звоном и церковным торжеством. Но и Е. Е. Голубинский признавал, что иногда «подвижники становились святыми без нарочитой канонизации»5. В синодальную эпоху сам акт канонизации, по характеристике Е.Темниковского, происходил так: «Святейший Синод, удостоверившись в наличности оснований для причтения подвижника к лику святых, подносит Государю всеподданнейший доклад, в котором излагает самое дело и свое мнение по нему. Доклад утверждается резолюцией Государя; при этом иногда назначается и особый день для церковного торжества, соединяемого с открытием мощей угодника… свое действие и силу канонизационный акт получает только с момента торжества»6.
Святые Православной Церкви разделяются на общечтимых и местночтимых. Местные святые почитаются только в отдельной части Церкви, чаще всего в пределах одной или нескольких епархий, но иногда также лишь в одном монастыре или даже только в одном приходе.
Библия и Евангелие: чем отличаются?
Итак, чем отличаются Библия и Евангелие?
Библия — это весь комплекс Священных Книг (всего 77). Евангелие — это важнейшая, но лишь часть (4 книги) Нового Завета. То есть Евангелие это составной элемент Библии, в котором заключен главный спасительный смысл всего Священного Писания.
Евангелие — канонические, то есть богодухновенные, Книги, читаемые во время церковных служб. В Библию помимо канонических входят 11 второканонических Книг. Во время службы в церкви они не читаются. Но как высоконравственное учение их включили в состав Ветхого Завета для назидательного чтения.
Ветхий Завет составлялся более 10 веков (с 15 века до Рождества Христова). Четыре Евангелия писали чуть более 50 лет (с 41 года после Рождества Христова). Последнее Евангелие от Иоанна было составлено между 90 и 110 годами.
Евангелия повествуют о Пришествии Христа, от Его Рождения до Вознесения на небо. А в Библии помимо этого содержится рассказ от начала сотворения мира. Таким образом решается вопрос «чем отличаются Библия и Евангелие».
«Православная Церковь воспринимает Священное Писание как неделимое целое, в центре которого находится Евангелие. Ветхий Завет понимается Церковью как «приготовление к Евангелию», а писания апостолов – как авторитетное толкование Евангельской Вести, принадлежащее ближайшим ученикам Христа» (митрополит Волоколамский Иларион).
Святые отцы — кто это?
Святыми отцами, — или учителями Церкви, — называют тех святых, которые своими трудами сформулировали, основали или помогли устояться какой-либо из сторон Церковной жизни.
Эти святые жили в разное время, но всякий — в чем-то определяющее для Церкви. Либо в период церковного становления, либо в эпоху расколов и духовных распрей, либо же в условиях «меняющегося мира» (в целом или в какой-то отдельной стране). Святые отцы или задавали основы вероучения (как в первые века христианства), или переоткрывали их заново — для своей эпохи.
В свое время учителя Церкви заложили основы того, что сейчас нам кажется привычным: ход богослужений, тексты молитв, как таковое монашество, состав книг Нового Завета — сам язык…
Иными словами, это святые, без которых Церкви в ее нынешнем виде не было бы.
(Иногда термин «святые отцы» рассматривают еще шире — подразумевая под учителем Церкви любого святителя (то есть, святого-священника или епископа) и любого преподобного (то есть, святого-монаха), поскольку каждый в той или иной степени тоже был отцом-учителем — пускай, даже, в пределах своего монастыря).
Святой Антоний — основатель монашества
Святой Антоний жил в III–IV веках в Египте. Его называет основателем отшельничества. Хотя, считать его именно «основателем» не совсем верно. Во-первых, потому что многие христианские общины того времени и так были монастырями по сути — со строгой аскезой и почитанием девственной жизни. Во-вторых, потому что святой Антоний был далеко не первым, кто ушел «из мира» в пустыню. Например, духовным наставником Антония Великого был преподобный Павел Фивейский — который 90 из своих 113 лет провел в уединении.
Однако Антоний Великий стал первым, кто расположил других к подражанию своего подвига. Он собрал вокруг себя большое количество единомышленников и благодаря ему отшельничество из явления исключительного стало в какой-то степени массовым и внешне сформированным. После него монашество было уже не просто образ жизни, но и четко обозначенный внешне выбор — уход от мира.
Кстати, родоначальник русского монашества также носил имя Антоний — это преподобный Антоний Печерский, живший в X–XI веках.
Христос поставил Апостолов пасти Церковь Свою, они рукоположили епископов, те следующих, и так до наших дней. Если же где существует перерыв, как у еретиков-сектантов, там нет Священства, а есть самозванство и гибель – (Числ 16 гл.), и им грозит за восхищение недоступного им священного звания то же наказание, сошествие в ад.
«Тем пресвитерам надлежит следовать, которые в Церкви, преемственно происходящим от Апостолов, и по благоволению Божию, вместе с преемством Епископов, получили дарование истины» – Ириней Лионский, кн. 4, гл. 26
«Не вы Меня избрали, а Я вас избрал и поставил вас, чтобы вы шли и приносили плод, и чтобы плод ваш пребывал, дабы чего ни попросите от Отца во имя Мое, Он дал вам» – Иоан 15:16.